Неточные совпадения
Города становились меньше и проще, пошли
леса и речки, потянулись поля и плантации кукурузы… И по мере того, как местность изменялась, как
в окна
врывался вольный ветер полей и
лесов, Матвей подходил к окнам все чаще, все внимательнее присматривался к этой стране, развертывавшей перед ним, торопливо и мимолетно, мирные картины знакомой лозищанину жизни.
— Экой скорый! — пробормотала солдатка, захлопнув окно; — подождешь, не замерзнешь!… не спится видно тебе, так бродишь по
лесу, как леший проклятый… Она надела шубу, вышла, разбудила работника, и тот наконец отпер скрипучую калитку, браня приезжего; но сей последний, едва лишь
ворвался на двор и узнал от работника, что Борис Петрович тут, как опрометью бросился
в избу.
…
В середине лета наступили тяжёлые дни, над землёй,
в желтовато-дымном небе стояла угнетающая, безжалостно знойная тишина; всюду горели торфяники и
леса. Вдруг буйно
врывался сухой, горячий ветер, люто шипел и посвистывал, срывал посохшие листья с деревьев, прошлогоднюю, рыжую хвою, вздымал тучи песка, гнал его над землёй вместе со стружкой, кострикой [кора, луб конопли, льна — Ред.], перьями кур; толкал людей, пытаясь сорвать с них одежду, и прятался
в лесах, ещё жарче раздувая пожары.
Рано утром, когда я спал, Мухоедов уехал
в Пеньковку один; я проснулся очень поздно и долго не мог сообразить, где я лежу. Солнечные лучи яркими пятнами играли на задней стене; окна были открыты; легкий ветерок
врывался в них, шелестел
в листьях плюща и доносил до меня веселый говор
леса,
в котором время от времени раздавались удары топора; я оделся и вышел на крыльцо, где уже кипел на столе самовар.
Свет яркого зимнего утра уже
врывается в окно, когда он, шатаясь, выходит из спальни и наскоро выпив горячего сбитню, велит запрягать лошадь
в маленькие сани, и один, без кучера, выезжает из дома, чтобы на просторе полей и
лесов, окружающих Москву, на морозном воздухе освежить свой помутившийся ум.
Но когда передовой отряд, при котором он находился,
ворвался в корчмы, одиноко стоявшие
в анценском
лесу и служившие шведам отводными караульнями; когда раздались
в них вопли умиравших или просивших пощады, он плакал, стонал, бросался
в ноги к русским начальникам, обнимал их колена и разными красноречивыми движениями молил о жизни для несчастных или грозил,
в противном случае, бежать и оставить войско без проводника.